Без малого семь лет занимаюсь тем, что поднимаю в России рейтинг искусства перспективного с точки зрения капиталовложения. Как профессионал, прошедший школу американского бизнеса, я руководствуюсь при этом не личной симпатией или русским «авось», а объективной международной шкалой цен.
Человеку, собирающемуся вкладывать деньги в прекрасное, необходимо усвоить, что искусство – такой же товар как и любой другой. А значит на артрынке действуют те же самые законы, что и на рынках ценных бумаг, тяжелого машиностроения, детского питания, и так далее. Но поскольку 99 % людей, покупающих произведения искусства, это обыватели с деньгами, они, в отличие от коллекционеров, составляющих 1 %, делая выбор, склонны руководствоваться не котировками на рынке, а своей личной эстетикой. Часто такая самодеятельность выходит «боком» для вложившего деньги. Как например, с картиной …., которая 150 лет назад была продана с аукциона «Сотбис» дороже чем Сикстинская мадонна Рафаэля, а сегодня утратила 95 % стоимости.

Шишкин против Малевича

Из трех сегментов артрынка – антикварного, коммерческого и концептуального – в России наиболее развит и денежно емок сегмент антикварный. Но и здесь есть свои «плюшки». Основная проблема состоит в нехватке хорошей антикварной живописи. Вот представьте, в одних только Соединенных штатах живет 4, 3 миллиона миллионеров, и у каждого из них найдется свободная сумма с шестью нулями на инвестмент. А большие художники - все вместе взятые - нарисовали от силы 10 тысяч картин. Ясно, что шедевров на всех не хватит! В России с появлением большого количества «шальных» денег и молниеносно возникших капиталов, проблема дефицита прекрасного тоже стала ощутимой. По признанию бывшего главы русского отделения «Сотбис» Питера Баткина, за последние пять лет достойной антикварной живописи в России стало в 5 раз меньше, зато антикварных магазинов в 10 раз больше! Нехватка «товара» приводит к тому, что художники 5-го ряда становятся художниками 4-го ряда, художники 4-го ряда становятся художниками 3-го ряда и т.д. Для того, чтобы грамотно «развести» публику, убедить ее в существовании целой армии «неоцененных гениев», пишутся диссертации, издаются толстые каталоги, устраиваются показательные распродажи за рубежом. Примером может служить взрыв интереса то Бурлюку, то к Баранову-Россине, или стремительно взлетевшие цены на художников группы «Бубновый валет».
Такая ситуация с нонсенсами в сфере арт-рынка фактами искусства возможна лишь в странах, где антикварный сегмент существует в рамках этнически замкнутого рынка. К сожалению, Россия входит в число таких «обособленных», отрезанных от общего источника информации государств. И хотя на мировом рынке один зал Пушкинского музея оценивается выше всей Третьяковской галереи, принять это как факт российские покупатели прекрасного пока не готовы.
Смешно было бы подумать, что не найдется желающих нагреть руки на таком субъективном «квасном» патриотизме. С 1990 по 1995 год, когда мировой арт рынок представлял собой руины и кладбище иллюзий, вдруг открывается русское отделение «Сотбис» и начинают стремительно лететь вверх цены на второстепенных российских художников. Стоит ли говорить, что, основной упор был сделан не на Серова, Репина и Врубеля, картины которых, в основном, «осели» в музеях, а на Шишкина и, допустим, Айвазовского, точное число работ которого никому неизвестно. Айвазовский - великолепный бренд для инвестмента в стране «лохов» - картин много, их запросто можно подделать и русские их с нескрываемым удовольствием покупают. Причем за какие-то загадочные и ни на чем не основанные суммы! К примеру, Айвазовский, который в 1989 году стоил на мировом рынке 40 тысяч долларов, на последних торгах в «Сотбис» был продан этническому русскому за 1млн. 300 тысяч долларов.
Таким образом, цены на большинство «скаченных» к нам с запада «шедевров», задраны на 3000 процентов. Если с российской экономикой все будет в порядке, у людей, заплативших такие деньги, еще может появиться шанс продать картину хотя бы за ту же сумму. А вот если наша экономика очередной раз «грохнется», вы, господа, с этой ценой пролетели, поскольку на западе эта работа стоит те же объективные 40 тысяч долларов. И продать ее даже за 50 практически невозможно.
Поэтому дорогие покупатели живописи, запомните одно важнейшее правило: объективная цена определяется по ликвидности купленной вещи, а не по тому, за сколько тебе ее всучили! Исходя из этого утверждения, никаких шансов у Шишкина и Айвазовского когда-нибудь сравняться на международном артрынке с Кандинским, Малевичем, Шагалом не было, нет, и не будет! Цены на работы этих super star на порядок выше, но зато и инвестиционные гарантии на 2 порядка солиднее. Однако, среди этнических россиян ажиотажа вокруг вышеназванных фамилий не наблюдается. Таким любителям Шишкина по цене Ван Гога, я говорю: «Ребята, вы играете в русскую рулетку. Можете здорово выиграть, а можете все проиграть».
Для того, чтобы, вкладывая деньги в искусство, преумножать их, а не терять и оплакивать, нужно учитывать все нюансы состояния артрынка и не пренебрегать его основными законами. И так же, как для покупки дорогого подержанного авто необходима консультация в автосервисе, для приобретения искусства нужен грамотный артдиллер. Это человек, который продавая вам ликвидное произведение искусства, гарантирует высокую рентабельность вложений. Ну и, конечно, объясняет небезынтересную для всех возможность ухода от налогов, что весьма существенно экономит ваши деньги, учитывая нынешний масштаб цен на прекрасное.

Форс-мажор

Что может угрожать арт-рынку и вашим правильным капиталовложениям в искусство? Разумеется ситуации так называемого форс-мажора. Хотя ориентироваться на них стоит так же как на возможность наступления «конца света». Тем не менее, этот рынок, как и любой другой, подвластен взлетам и падениям. Мировой арт-рынок возник в 60-е годы 20 века целенаправленными усилиями «Сотбис» и газеты «Таймс». Вокруг предметов искусства, которые стали приобретаться как инвестмент, началась «золотая лихорадка», сравнимая лишь с Клондайком. Цены на скромно пылившуюся до того по углам живопись взлетели в сотни раз и продолжали расти. На этом «взлете» многие сколотили первоначальные капиталы и продолжали их преумножать.
Зато в кризисный период 1990-1995 г.г. цены на искусство обвалились в два раза. Тогда же досадно «погорели» многие грамотные покупатели живописи, в том числе и французский актер Ален Делон. В 1991 году он купил замечательную работу Модельяни за 12 млн. долларов. А уже в 1995 году, когда попытался ее продать, картину оценили от 6 до 8 миллионов, и продана она была за 6,6! Вот вам пример, когда известный человек, действуя по всем правилам и законам международного рынка, за 5 лет потерял 6 миллионов.
Возможна ли такая же форс-мажорная ситуация в России? Смешной вопрос! А теперь, дорогие любители «русской рулетки», представьте, что в момент такого грандиозного обвала вам надо продать не Модельяни, а купленных по беспредельной цене Шишкина или Айвазовского! Как вы думаете, какой процент от вложенной суммы вам удастся вернуть?
В дальнейшем, при условии благоприятного развития Российской экономики, на нашем арт-рынке наиболее вероятна схема, сложившаяся в Соединенных Штатах в течение последних десятилетий. В её рамках мирно уживаются и шедевры мирового искусства, и, так называемое «американо»-творение сравнительно слабых американских художников конца 19-го и первой половины 20-го века. Цены на творения «местных гениев» достаточно высоки, но их хождение ограничено только американским арт-рынком.

Известный незнакомец

Кто из современных российских художников котируется на западе? Илья Кабаков, Юрий Купер, Рустам Хамдамов, Миша Брускин... Еще несколько лет назад никто бы не поверил, что весной 2003 года в кабинете директора Эрмитажа будут происходить события, напоминающие чествование Матери Терезы в Ватикане, и главным их героем станет «тот самый» Хамдамов. Причина ажиотажа – принятие его картины «Ночные Принчипессы» в коллекцию современной живописи Эрмитажа.
Для этого мастера признание на родине последовало лишь после получения известности за ее пределами. Художника, кинорежиссера, сценариста, философа, теоретика искусств - Хамдамова высоко ценили как его кино-коллеги Фелинни, Висконти, Антониони, Тонино Гуэрро, так и художественные критики и эстеты мирового класса, такие, как Ремо Гудьерри, Франческо Пеллизи, Дэвид Росс, Валерий Турчин. Его имя очень хорошо известно в интеллектуальных элитарных кругах, про него написаны десятки статей и только ленивый не называл его гением. Работы Хамдамова невероятно привлекательны не только с эстетической, но и с инвестиционной точки зрения. И тем не менее, широкой российской публике это имя до сих пор ни о чем не говорит! Что еще раз доказывает, что цивилизованного арт-рынка на постсоветском пространстве до сих пор не существует.
Всякий раз сталкиваясь с подтверждением этого факта, я вспоминаю сентенцию моего земляка Михаил Жванецкого: «Начни выяснять, почему комбайн плохо косит и нужно всю историю переписывать!»